"Это картина о поиске любви, которая будет понятна любому человеку.
Любому человеку интересно посмотреть на других и сравнить с собственным
поиском" (Продюсер Роман Борисевич)
Ангелина живет в огромном портовом городе на теплом море
русского
Дальнего Востока. На южных улицах ночью и днем молодые,
красивые,
энергичные мужчины и женщины заняты одной заботой: знакомиться,
флиртовать, влюбляться. Геля же — милая, красивая, интеллигентная
девушка — совершенно одинока.
Она не обращала внимания на свое
одиночество, питая сердце теплом от своей работы —
по работе Ангелина
много общается с трудными детьми, старается быть с ними
ласковой,
нежной, родной, и упивается их восхищением. Но однажды
маленький
мальчик-подопечный простодушно рассказывает Геле, что она —
одинокая
старая дура. Это момент истины для героини, слова
мальчика — словно
вызов для нее, и она решает стать другой. Решает порвать
со своим
одиночеством…
Экранизация
рассказа Камилло Боито (Camillo Boito). Первая лента Висконти, снятая в
цвете. Замужняя венецианская аристократка графиня Лидия (Алида Валли)
влюбляется в молодого австрийского офицера Франца Малера (Фэрли
Грэйнджер) во времена австрийской оккупации Италии в 1860 году. Роман
развивается на фоне историко-политических событий того времени:
анти-австрийское движение, битва при Кустоза и т. д. Графиня все
сильнее и сильнее влюбляется в своего офицера, тогда как его интерес к
ней носит скорее финансовый характер. Она делает для него все. Прячет
от итальянцев, помогает уклоняться от боевых действий — в близлежащем
городе он живет как у Христа за пазухой. Когда же она застает его там с
другой женщиной, то сходит с ума и сдает властям. "Чувство" или
"Графиня Вантон" — элегантная, дорогостоящая костюмно-историческая
постановка истории любви, снятая на английском языке (диалоги начитаны
Теннесси Уильямсом и Полом Баулзом). Стилистически — это просто чудо.
Режиссура Висконти присутствует в каждой детали картины. Его работа с
Валли и Грэйнджером, внимание к мелочам, декорациям, атмосфере,
сочетанию света и цвета, костюмам, пейзажу, та тщательность, с которой
он выстраивает батальные сцены, — все это поднимает ленту на высочайший
художественный уровень. Операторская работа ныне покойных Дж. Р. Альдо
и Роберта Краскера считается одной из лучших в истории кинематографа —
это видно и в свете интерьеров, и в натурных съемках в Венеции и ее
окрестностях. Очень хорошо сказал об этом фильме один критик: "Приправа
лучше самого блюда (любовной истории)". Музыка из Седьмой Симфонии
Антона Брукнера. (М. Иванов)
Венеция, 1866 год, последние дни австро-венгерской оккупации. Партизаны готовят освобождение города. А в это время между австрийским красавцем-офицером и очаровательной венецианской графиней разгорается страстный любовный роман.
Фердинанд
(Бельмондо) и нанятая присматривать за его ребенком приходящая няня,
Карина, (первая жена Годара) сбегают из дома и едут к морю... Он
оставляет позади богатую жену, а она — неприятности, связанные с
бандитами. Они попадают на райский, уединенный остров, но что-то не
складывается, и роман кончается. Это краткое изложение того, что я
понял из сложнейшего и, честно сказать, маловразумительного сюжета, но,
как считает большинство критиков, картину пересказать очень трудно —
такие фильмы надо смотреть. И очень внимательно. Тем более, есть
мнение, что снимал Годар ее, не имея сценария. Бельмондо после этого
ушел в развлекательное кино, очевидно, не выдержав взрыва динамита в
последних кадрах этой столь серьезной картины. От себя скажу, что
смотрится лента с тревожным напряжением и пользовалась она наибольшим
кассовым успехом в прокате. (М. Иванов)
Двое возлюбленных сбегают из дома и едут к морю…
Он оставляет дома
богатую жену, а она — неприятности, связанные
с бандитами. Они попадают
на райский, уединенный остров, но что-то
не складывается, и роман
кончается.
Услышав, как великий американский режиссер Сэм Фуллер говорит: «Кино
—
это поле боя: любовь, ненависть, насилие, действие, смерть», Фердинанд
(Бельмондо) решает уйти из дома и в компании очаровательной Марианны
(Карина) отправляется в невероятное путешествие на Лазурный Берег, в
сторону любви, насилия, смерти и совершенно нового кино.
Десятый и лучший фильм Годара — триумф абсолютной анархии воображения.
Он разбегается в разные стороны, не теряя при этом ни направления, ни
разгона. Герои спасаются от каких-то преследователей, и пародия на
триллер упоительно подхлестывает роуд-муви. Годар верит, что все
искусство — о политике, и пинает американский империализм, как раз
вторгшийся во Вьетнам. Иногда актеры перестают говорить и начинают
петь, доказывая, что их фильм обладает ничуть не меньшей легкостью
дыхания, чем те американские мюзиклы, которые он с дерзостью и любовью
подкалывает. Еще Годар — веселый, злой и необычайно точный монтажер
реальности, создающий гремучую смесь из разнородных элементов:
философских цитат, рекламы бюстгальтеров, бутафорской крови.
Но самое удивительное, что это в первую очередь фильм о любви, нежный,
временами щемящий. Скоро режиссер разведется со своей музой Анной
Кариной, а пока смотрит на нее восторженными до ненависти глазами
влюбленного Бельмондо. Тот вообще творит чудеса. Хочется вслед за его
героем смастерить себе венок из синего динамита и идти снимать кино.
(Михаил Брашинский).